Сколько малышей нужно для счастья?

"Сказка!" - восхищенно охают приезжие, увидев Свято-Троицкую обитель впервые. Среди одноэтажных домов райцентра золотые купола обители с башенками и шпилями смотрятся и правда волшебным городом.

Матушка и семинарист

День, когда начались его труды в Саракташе, отец Николай помнит точно: 25 марта 1990 года. Именно в этот весенний день он приехал сюда вместе с матушкой Галиной.
До этого отца Николая звали просто Колей: и когда он рос в недалеком отсюда Актюбинске, и когда служил в армии, где его, как и тысячи других солдат, затронула печально известная афганская война. Об армейской службе батюшка распространяться не склонен, но многие догадываются: если бы не война, не пошел бы он, наверное, после армии в Московскую духовную семинарию.
В годы семинарского обучения Николай встретил Галину, свою будущую жену. А венчались они в Сергиевом Посаде.
Матушка Галина окончила иконописную школу в Троице-Сергиевой лавре и даже сейчас, несмотря на заботы и хлопоты, находит время писать иконы.
Получив высшее церковное образование, Николай дальше, в академии, решил учиться заочно, а служить Богу - поближе к простым людям. После рукоположения в дьяконы он с супругой отправился в Оренбургскую область. А по прошествии трех лет владыка Леонтий рукоположил дьякона Стремского в священники. После чего, говоря мирским языком, получил отец Николай назначение в Саракташ.

Сколько малышей нужно для счастья?
В своем приходе первое, за что взялся отец Николай, - воскресная школа. Занятия с местными ребятишками он вел сначала в переоборудованном гараже, но такой успех получили эти занятия среди населения, не избалованного чьей-либо заботой о нравственности, что в первый же год набралось аж 80 учеников. Пришлось через пару лет открывать отцу Николаю начальную церковно-приходскую школу. Ну а дальше решил батюшка ребятишек из детдома прямо в свою семью брать.
- Вот так я и шел, - рассказывает мне отец Николай.
- Как же так, батюшка? - спрашиваю я. - Учить, я понимаю, ребятишек надо, но зачем в свою семью столько-то сирот сразу брать?
- Так и это понятно, - терпеливо растолковывает мне батюшка. - В домашней обстановке дите можно большему научить, больше вложить в него. Ну скажите, какой детдом сравнится с семьей по силе воздействия?
Кто бы спорил? Но чтобы воспитывать семьдесят детей... В голове не укладывается.
Конечно, Галина и Николай Стремские - люди разумные. Безусловно, о семидесяти детях они поначалу и не мечтали. Поэтому пятнадцать лет назад начали с малого - с двух ребятишек, братика и сестрички, мать которых погибла, а отец сгинул без следа.
Вот так первые приемные дети, усыновленные священником, и вошли в обитель.
- Затем мы с матушкой подумали: где двое, там и четверо! - веселеет батюшка. - Ну а после первых четверых - чего бояться-то?!
К концу 1992 года супруги забрали из детдомов 15 детей, еще через год у них было 36, сейчас - 70.

Разговор в администрации
Как-то, в начале девяностых, пригласили отца Николая в районную администрацию, в отдел по связям с религиозными организациями. За столом кроме начальника отдела собрались еще человек шесть. Всем было интересно: сколько же детей решил усыновить батюшка? Ведь не успокаивается, берет одного за другим! "Как ваша жена справится, когда успеет перепеленать всех маленьких?" - спросили у него. "Очень просто, - ответил отец Николай. - Возьму в штат обители воспитателей, да и прихожане помогут". - "Так денег же не хватит детишек прокормить!" - "Буду брать из церковной казны".
Чего греха таить: и брал первое время из казны на прокорм стремительно растущей семьи. Церковное начальство Стремского за это не ругало: кто-то же должен даже в смутное время заниматься воспитанием детей.
- Это было начало девяностых, беспризорщина, - вспоминает батюшка. - Детдома переполнены, ребятишки даже в коридорах спали. Ужас! Потому директора были только рады, когда мы приходили и забирали чад с собой.

Педагогическая поэма
В этой поэме, как и во всякой педагогической, мало возвышенных слов, а больше трудов, бессонных ночей и нервов. Детдомовские дети начала девяностых мало чем отличались от своих сверстников конца Гражданской войны. Обычное дело: мальчишки курили, сквернословили, воровали.
- Повел их в храм, так они в первую же службу сумки у бабушек обчистили, - до сих пор сокрушается отец Николай. И, как бы оправдываясь за тогдашних пацанов, продолжает: росли-то они без присмотра, выживали как могли, случалось им в той жизни и воровать, чтобы не умереть с голоду.
Приходилось мне объяснять, что теперь у них есть все, что воровать не надо, да и нельзя. Иногда наказывал: все идут кино смотреть, а виновный не пойдет, все едят мороженое, а он без сладкого. Провинившийся понимал: за грехом следует наказание... - А неудачи были?
- Да, был случай. Взял мальчишку, а он олигофрен, и, оказалось, уже запущено все, поздно что-то делать. Поведение неадекватное, все ломает, крушит. А другие, глядя на него, заводились. Характеры-то у всех истрепанные... Такие эпизоды опаснее всего. Кроме того, выяснилось, что за ним требовался постоянный и отдельный медицинский уход. Мы же тогда обеспечить это оказались не в состоянии. Я просто вынужден был вернуть его в специнтернат...
Как бы подытоживая разговор о первых днях детдомовцев в семье, отец Николай говорит:
- Конечно, чем меньшего возраста ребенка берешь, тем легче и быстрей он вживается в семью. А воспитывать, конечно, лучше личным примером. Обстановка в семье должна быть такая, чтобы ребенок естественно впитывал правильное поведение. И когда после он столкнется в жизни со сквернословием, пьянством, у него уже будет иммунитет.

Миф и правда о левой щеке
Мальчишки и девчонки у Стремских живут отдельно в двухэтажных домах, между которыми - домовая церковь. Внутри тепло, на полу ковры, дом и обстановка из живого, лишь покрытого лаком дерева. В каждой комнате - дети примерно одного возраста. Игрушек полно, и мягкие, и пластмассовые, и конструкторы. А вот зарубежных стреляющих роботов не увидишь: здесь агрессивных игрушек не признают.
Десять человек - воспитатели и повар - помогают управляться с детьми. А им в свою очередь помогают ребята, что постарше. Мальчишкам на их половине готовит повар, девочки для себя стряпают сами.
- У нас все всегда чем-то заняты, - говорит отец Николай. И правда, без трудов такое огромное хозяйство не удержишь. Овощи, молоко, мясо у Стремских с собственного подворья. Правда, трехсот мешков своей картошки хватает лишь на полгода. Так что на 250-300 тысяч рублей в квартал крупы, муки, сахара и той же картошки приходится закупать. Ну и, конечно, сладости из магазина, как без сладостей?
Старшие ребята работают на семейной ферме. Причем рвутся туда даже и вне дежурств. Видимо, потому, что нет на ферме такого строгого распорядка, как дома, можно и погулять допоздна.
Одна такая прогулка обернулась для троих мальчишек неожиданной встречей с шестью местными пацанами, решившими показать "поповским", кто в поселке хозяин. Не стоило поселковым лезть в драку! Знать бы им раньше, что дети батюшки берут уроки рукопашного боя у отца Александра, бывшего десантника... С той встречи троих против шести все в поселке знают: с детьми отца Николая лучше не связываться.
- Мальчишки должны быть мужчинами, уметь защитить и себя, и семью, и Родину, - сказал мне батюшка, когда я спросил его об этом случае.
- Вроде бы не по-евангельски это, - пытаюсь иронизировать я. - Может, им надо было подставить левую щеку?
- В Священном Писании сказано: "Блажен, кто положит душу свою за други своя". А щеку подставлять надо прежде всего в семейных отношениях: уступить, смириться, чтобы сохранить мир, - отвечает мне отец Николай.

Дети разных народов
- Батюшка, ваши дети разных национальностей. А как мусульмане, например, относятся к тому, что вы приняли к себе многих их детей?
- У меня дети десяти национальностей, но среди них чистокровных татар, или башкир, или казахов нет. Например, мама русская, а отец казах. Или наоборот. Мы же не отбираем ребенка у какой-то религии, мы берем маленького божьего человека, которому очень нужна помощь. Но раз он попал ко мне в семью, я его воспитываю в тех традициях, в каких воспитывался сам... Мы сейчас растим ребенка, но, когда он вырастет, сможет сам выбрать, что в жизни ему надо, а что не надо. Он обязательно найдет свою родню и сможет с ней общаться.
Если, например, мусульманская семья взяла к себе ребенка славянской национальности, разве кто-то бросит ей упрек, что ребенка водят в мечеть?

Как в хорошем кино
Семья Стремских собирается вместе ежедневно: в храме на молитву, посмотреть фильм вечером. По телевизору смотрят детские передачи, старое советское кино, православный канал "Спас". Из новых фильмов более всего запомнился ребятам фильм Павла Лунгина "Остров".
- Бывает, прихожу в гости к взрослым детям, которые уже живут своими семьями, и иногда вдруг вижу у них какой-нибудь нехороший, на мой взгляд, фильм, - рассказывает отец Николай. - Конечно, огорчаюсь и изымаю. Ведь я не столько о них, взрослых, забочусь, сколько об их детях! Насмотрится будущая мать ужасов про вампиров, и какой ребенок у нее родится?
Четырнадцать детей из семьи Стремских обзавелись семьями. Всех венчал он сам. Кто-то уехал учиться, как будущие менеджер Максим, медик Вера или священник Алексей. Батюшка перечисляет: "Юля нашла мужа в Александровке-второй, километрах в сорока отсюда, и устроилась там дояркой. У Павла в Саракташе родились двое детей, но работает он в Оренбурге (там платят больше) и учится в юридической академии. Есть две пары, сложившиеся внутри семьи. Катя была поваром, Сергей - шофером. Поженились и поехали жить на Катину малую родину. Я им домик в селе купил. Позже туда же отправился Миша, брат Кати. Мише я тоже маленький домик купил".
- Отец Николай, а если сейчас попросить вас перечислить имена детей, всех назовете?
- Как не назвать! Помню родословные, откуда они родом и характер каждого.
...25 детей Николая Стремского из 70 носят его фамилию, остальные - под его опекой. Самому младшему два года, самой старшей, уже замужней, Насте - 22